Ваххабитская община, именуемая своими членами джамаатом, обычно невелика по размеру. Крупные джамааты, насчитывающие от 200 до 2000 человек, чрезвычайно редки и встречаются лишь в Чечне, Дагестане, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Небольшие размеры делают ваххабитские общины более управляемыми и мобильными, что весьма полезно в условиях партизанской войны.

Российские джамааты входят в международную сетевую структуру экстремистских и террористических организаций, которая объединяет весьма различные силы, по большому счету солидарных лишь в ненависти к властям, другим религиям и инакомыслящим мусульманам.

Среди ячеек этой сети встречаются как искусственно созданные различными спецслужбами организации, так и стихийные банды, которые никто не контролирует. Естественно, что при такой схеме единого руководства у террористического интернационала быть не может, равно как и нет у него и уязвимых точек — уничтожение любой ячейки сети не нарушает ее целостности и нормального функционирования.

Таким образом, даже такие популярные лидеры ваххабитов, как Шамиль Басаев или Ачемез Гочияев, контролируют в лучшем случае по нескольку тысяч человек, в то время как остальные сторонники «чистого» ислама ориентируются совсем на других вождей. Отсутствие единого управляющего центра тем не менее не мешает ваххабитским лидерам координировать свои действия и проводить совместные акции, как, например, вторжение в Дагестан или нападение на Нальчик.

Лидер джамаата обычно именуется амиром (эмиром) и сочетает в себя всю полноту и политической, и духовной власти. Приказы амира не обсуждаются, любое непослушание жестоко карается. Нередки случаи, когда отступников специально искали для физической расправы. По сути, джамаат является мини-деструктивной сектой, лидер которой может лично контролировать каждого из своих адептов. Привлечение новых членов в джамаат производится разными путями. Те ваххабитские структуры, которые нацелены на идеологический «джихад», вполне могут принимать добровольцев, в то время как террористические структуры стараются сами набирать подходящих людей с тем, чтобы минимизировать вероятность внедрения агента спецслужб. Вербовка неофитов осуществляется в самых разных социальных группах, при этом наибольшую ценность для ваххабитов представляют обеспеченные молодые люди с высшим образованием. Особое внимание уделяется миссионерской работе среди мусульманского духовенства, чиновников, военнослужащих, юристов и журналистов.

Вопреки расхожему мнению, популярность ваххабитских идей у населения не связана с уровнем его благосостояния. Костяк джамаатов составляют грамотные и обеспеченные люди, выходцы из элит мусульманских народов. Представители же социальных низов представляют для ваххабитов интерес только как «пушечное мясо», которое может за 200–300 долларов заложить фугас на дороге или провезти через границу партию листовок. Именно поэтому не следует думать, что увеличение дотаций северокавказским республикам сможет ослабить влияние сторонников «чистого» ислама. Как правило, от притока денег их позиции только укрепляются.

Внутренняя жизнь джамаата строится по стандартной для тоталитарной секты модели, главным элементом которой являются общие молитвенные собрания. Помимо собственно молитвы, на данных собраниях изучается специальная литература, призванная поддерживать на надлежащем уровне мотивацию членов общины. Деньги на содержание джамаатов могут собираться из трех источников: «закята» его членов, доходов от преступной деятельности и пожертвований дружественных зарубежных структур. При этом наименее уязвимы те джамааты, которые опираются на внутренние источники. Так, кабардино-балкарский и ульяновский джамааты зарабатывали деньги на рэкете и грабежах, пермские и омские ваххабиты торговали наркотиками, а их чеченские и дагестанские коллеги специализировались на похищениях людей, работорговле и банковских аферах.

На начальном этапе ваххабитской экспансии последователей этого течения можно было распознать по ряду внешних признаков — окладистым бородам, коротким штанам, отсутствию нижнего белья. В повседневной жизни их выделяли нигилизм по отношению к традициям собственных народов, неуважение родителей и пренебрежительное отношение к умершим. Впоследствии ваххабиты стали искусно маскироваться, и сейчас довольно сложно отличить их от добропорядочных мусульман. Важно отметить, что в среде ваххабитов прижилась практика такыйи — «благоразумного скрывания веры».

Внешняя деятельность ваххабитских общин обычно сводится к разного рода диверсиям — как идеологическим, так и вооруженным. Для дискредитации противников ими используются все доступные способы — сбор и распространение слухов, раздача специальной литературы и листовок, подготовка заказных материалов в прессе и прямые провокации. Особое внимание уделяется работе в сети Интернет, где большая часть сайтов мусульманской тематики уже контролируется ваххабитами и их союзниками. Наиболее грамотные амиры создают специальные структуры прикрытия — фонды, учебные заведения или правозащитные организации, которые резко повышают результативность их работы.

В условиях демократического общества не существует эффективных методик борьбы с распространением ваххабизма. Благодаря сетевой организации и искусной мимикрии под нормальных мусульман ваххабитские джамааты малоуязвимы для признающих презумпцию невиновности правоохранительных органов. Между тем превентивные удары по ячейкам «чистых мусульман» и последовательная контрпропаганда способны значительно затормозить их развитие. {jcomments on}